Возмещение вреда, связанного с незаконным привлечением к уголовной ответственности
Оправданный О., ранее не судимый, органом досудебного расследования обвинялся в том, что он 1 января 2020 года около 15:00 часов, управляя автомашиной марки «Toyota Camry» с государственным регистрационным номером kz993WAZ 03 и двигаясь по улице Жунусова в сторону села Коянды Целиноградского района Акмолинской области, не соблюдая установленные правила дорожного движения и скорость движения, которая в условиях гололеда и сильной метели позволила бы ему избежать столкновения, при ограниченной видимости, не соблюдая дистанцию, допустил столкновение со стоявшей на проезжей части автомашиной марки «Lada» с государственным регистрационным номером kz538LBA/01, которая от удара проехала вперед и ударила автомашину марки «Toyota Camry» с государственным регистрационным номером kz020MNA/01, после чего, продолжая движение, совершила наезд на потерпевшую М., причинив при этом по неосторожности вред её здоровью средней тяжести, и предан суду по части 1 статьи 345 Уголовного кодекса Республики Казахстан (далее – УК). Постановлением Целиноградского районного суда Акмолинской области от 27 июля 2020 года дело об уголовном проступке в отношении О. производством прекращено на основании пункта 2) части 1 статьи 35 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее – УПК), за отсутствием в его деянии состава уголовного правонарушения. Гражданский иск потерпевшей М. по делу оставлен без рассмотрения. В соответствии с частью 1 статьи 39 УПК за О. признано право на возмещение вреда, связанного с незаконным привлечением к уголовной ответственности. Судьба вещественных доказательств по делу разрешена в порядке, предусмотренном статьей 118 УПК. Судом также вынесено частное постановление, которым доведено до сведения начальника ДОП Акмолинской области о допущенных госавтоинспектором ГДТИ ОП Целиноградского РОП Х. нарушениях законности при осуществлении досудебного расследования и направлении в суд дела об уголовном проступке в отношении О. Постановлением судебной коллегии по уголовным делам Акмолинского областного суда от 16 сентября 2020 года постановление и частное постановление суда первой инстанции оставлены без изменения. В протесте Генеральный Прокурор, не соглашаясь с судебными актами в отношении О., указывает, что после отказа государственного обвинителя от обвинения суд первой инстанции, в нарушение требований части 7 статьи 337 УПК, не разъяснил потерпевшей М. и её представителю их процессуальные права, предусмотренные пунктом 16) части 6 статьи 71, статьей 72 настоящего Кодекса, а также последствия отказа государственным обвинителем от обвинения и признания потерпевшего частным обвинителем. Также указывает, что при этом суд ограничился лишь разъяснением позиции государственного обвинителя и причин отказа им от обвинения, а также выяснением позиции потерпевшей стороны по этому поводу. Более того, суд, убедившись, что потерпевшая и её представитель поддерживают предъявленное О. обвинение и настаивают на нем, нарушая их права, не предоставил потерпевшей стороне возможность выступления в судебных прениях.
Возмещение вреда, связанного с незаконным привлечением к уголовной ответственности
В ходатайстве потерпевшая М., не соглашаясь с судебными актами в отношении О., также указывает, что судами первой инстанции и апелляционной инстанции были допущены нарушения требований уголовно-процессуального законодательства, которые путем ограничения гарантированных УПК прав участников уголовного судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения. Просят судебные акты отменить, а дело об уголовном проступке в отношении О. направить на новое судебное рассмотрение в суд апелляционной инстанции. Основаниями к пересмотру в кассационном порядке вступивших в законную силу судебных актов в соответстви с частью 1 статьи 485 УПК являются допущенные при расследовании нарушения конституционных прав и свобод граждан либо неправильное применение судом норм уголовно-процессуального закона. Такие основания к отмене судебных актов в отношении О. не установлены. По версии органа досудебного расследования уголовное нарушение, предусмотренное частью 1 статьи 345 УК, в совершении которого обвинялся О., имело место 1 января 2020 года. После получения заключения судебно-медицинской экспертизы по поводу телесных повреждений потерпевшей М. 17 января 2020 года по делу было начато досудебное расследование. Уголовное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 345 УК в соответствии с частью 3 статьи 10 УК, относится к уголовному проступку и, согласно требованиям части 23 статьи 191, части 1 статьи 526 УПК, досудебное расследование производится в протокольной форме, которое составляется в течение десяти суток с момента допроса лица в качестве подозреваемого в порядке, предусмотренном пунктом 4) части 1 статьи 64 УПК, в пределах срока давности привлечения к ответственности. Из материалов дела следует, что в качестве подозреваемого О. был допрошен 25 апреля 2020 года. В этой связи, согласно требованиям части 1 статьи 526 УПК, орган дознания обязан был составить протокол об уголовном проступке в течение десяти суток с момента допроса О. в качестве подозреваемого. Однако, в нарушение указанных императивных норм уголовнопроцессуального закона, протокол об уголовном проступке в отношении О. составлен и утвержден начальником органа дознания только лишь 30 мая 2020 года, т.е. спустя 35 дней, без приостановления производства дела и продления по нему процессуальных сроков в установленном законом порядке.
Согласно статье 50 УПК, производство по делам, осуществленное с нарушением предусмотренных сроков, влечет признание таких действий недействительными, так как доказательства признаются недопустимыми вследствие их получения с нарушением принципов уголовного процесса, предусмотренных статей 9 и 10 УПК. Несмотря на то, что досудебное производство осуществлялось свыше предусмотренных законом сроков, начальником органа дознания в соответствии с частью 4 статьи 189 УПК дознание по делу не назначено. Более того, государственный обвинитель, обнаружив указанные существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, в главном судебном разбирательстве просил суд вернуть дело об уголовном проступке в отношении О. прокурору, то есть фактически отказался от обвинения в полном объеме. В связи с тем, что, согласно части 8 статьи 35 УПК, суд, обнаружив обстоятельства, исключающие уголовное преследование, обязан решить вопрос о прекращении уголовного дела. Поскольку по делу нарушен процессуальный срок составления протокола об уголовном проступке, не подлежащий восстановлению, суд первой инстанции обоснованно признал все добытые по делу доказательства незаконными, и на основании пункта 2) части 1 статьи 35 УПК прекратил производство по делу в отношении О. за отсутствием в его деянии состава уголовного правонарушения. Таким образом, выводы судебных инстанций о прекращении производства по делу в отношении О. основаны на законе. В соответствии со статьей 440 УПК, постановление о прекращении дела или иное решение, вынесенное в пользу подсудимого, не могут быть отменены по мотивам существенного нарушения уголовно-процессуального закона, указанного в статье 436 УПК. На основании изложенного судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда оставила без изменения акты местных судов в отношении О. Протест Генерального Прокурора Республики Казахстан и ходатайство потерпевшей М. оставлены без удовлетворения.
